-
Как вы стали писать музыку?
- А по приказу. Альберта Сергеевича Михайлова, руководителя Литературного театра.
Театр, театральная жизнь и военная жизнь - она по одним законам строится. Есть личность. Это, как правило, личность авторитарная - не бывает режиссеров демократов...
И вот по приказу я стал писать. По счастью, меня спасло то, что вокруг были очень талантливые ребята, некоторые из музучилища, другие из университета, но с хорошим опытом игры в ансамблях. Таким образом, я был как бы коллективный композитор - то есть я давал идею. А у них были такие комплексы: обработать - обработаем, а сочинять! Не-ет.. А я, поскольку человек непуганый, - что там сочинить? Нет проблем! И они доводили эти мелодии до ума, и меня познакомили с законами гармонии. Это пользовалось бешеным успехом - тогда.
Но мой вклад в музыкальную историю Литературного театра был в том, что там постепенно создалась целая плеяда самодеятельных талантливых музыкантов. Я был тот камешек, который первый бухнулся туда, от которого пошли круги... А сейчас они сочиняют совершенно профессиональные мелодии, пишутся в студиях, о чем мы и помыслить тогда не могли... У нас были только драные гитары фабрики Луначарского....
Да, а еще почему я начал писать песни - дело в том, что у меня очень плохая память. Я всегда очень комплексовал по этому поводу, пока не перечитал «Дневник писателя» Достоевского, где он говорит: «Меня спрашивают, почему я не пишу мемуаров - да потому, что у меня плохая память!»
И у меня от сердца отлегло - ну, уж если Федор Михайлович страдал таким пороком!..
Так вот у меня плохая память, а филолог - он не может быть без памяти: он должен хорошо знать тексты. К тому же я занимался сравнительным литературоведением, то есть сопоставлял тексты одного автора с другим, переклички... И надо очень хорошо знать саму фактуру текста.

И для того, чтобы как-то в поэзию погрузиться, я стал эти тексты класть на музыку - это простейший путь, это не только я до этого додумался. Помню в детстве смотрел фильм, где один герой для того, чтобы заучить «Евгения Онегина», пел его на мелодию танго... Точно так же как у меня друг - блестящий знаток поэзии Александр Корецкий - тоже через мелодию идет к тесту.
И я начал так на три-четыре аккорда класть стихи - и таким образом изучал поэзию.
Так что музыка - она тоже не случайно у меня возникла.
Я, если честно, уже лет десять не играю на гитаре. Сочинение музыки - вообще музицирование - оно требует такой... релаксации. Свободы. Лени. А в последнее время как-то у меня с этим не получается. Работа в газете, работа на телевидении ... Все это никак не сопрягается с музыкой.
- А сколько всего песен написано?
- Песен? Много... Не песни - стихи. Я тут ни при чем.
Из интервью В.Алексеевой, программа «Ангажемент», ГТРК «Янтарь», 2001 г.