Послесловие для родителей, или «Не читайте им нашего Аблезюкина!»
В августе 1984 года я впервые в качестве учителя переступила порог средней школы № 21 города Калининграда, где я должна была вести английский язык и группу продленного дня.
Мой добрый друг Валентин Адольфович Егоров горячо напутствовал меня. Думаю, что помимо искренних дружеских чувств, он был движим еще и волнением о том, как сложится учеба в школе у его дочки Ирины, которая тогда же, осенью 1984 года, шла «первый раз в первый класс». Жили они далеко от меня, в Петропавловске-Камчатском, но, думаю, напутствуя меня, Валентин Адольфович мысленно видел маленькую Ирку, сидящую за партой, и молодую учительницу, стоящую перед классом, и в моем лице обращался и к ней.
Он говорил мне о том, как важно в жизни своих учеников быть первооткрывателем. «Если тебе удастся показать им нечто, чего они раньше не видели, они твои». Но самое удивительное, о чем он и не догадывался, что таким «нечто» стали для меня и для моих учеников его рассказы про Аблезюкина.
Мое знакомство с Аблезюкиным состоялось несколько раньше, в 1982 году. Я пришла в гости к Егоровым, и Валентин Адольфович прочитал мне рассказ «Как Аблезюкин ходил в гости к Удодову». Меня сразу же подкупил легкий и светлый юмор этого рассказа и характеры героев.
Мне кажется, что дети больше всего любят читать не про детей и не про взрослых, а про «человечков», таких, как, например, герои знаменитого «Незнайки» Николая Носова.
Может кто-то из литературоведов, анализирующих детские тексты, уже придумал такой термин. «Человечек» - это герой по всем приметам взрослый. Живет он без мамы и без папы, сам ведет хозяйство, ходит на работу, имеет обязанности по отношению к обществу. И зовут его часто не по имени, а по фамилии или в соответствии с профессией. Но внутренний его мир остается миром ребенка. Он наивен и добр, но шаловлив. Часто ленится и не может довести начатое дело до конца, а иногда упрям и даже настойчив. Он легко верит в чудеса, но порой не понимает простого и очевидного. Он трогателен в своем простодушии, из-за которого и случаются все эти необычные и смешные истории. И он очень нравится ребенку, потому что именно таким ребенок часто представляется себе самому в мечтах: взрослым, которому никто не указывает, как жить, но со своими реальными детскими желаниями и предпочтениями.
Я смолоду очень ценю простодушие: простота души, естественность, видится мне ее красотой, поэтому Аблезюкин и Удодов показались мне не только смешными, но и красивыми.
Вскоре, Валентин Адольфович подарил мне несколько рассказов, отпечатанных на машинке. Впоследствии он присылал мне каждый новый рассказ из Петропавловска.
Но вернусь в осень 1984-го, в 4-ый «Б» класс школы №21. Мы встречались каждый день на уроках английского языка, а после обеда - в группе продленного дня. После выполнения домашнего задания мы развлекались, как могли. И вот однажды я принесла рассказ про Аблезюкина и прочитала его вслух. Реакция детишек превзошла все мои ожидания. Они хохотали, хлопали в ладоши от радости, глаза их сияли и, конечно же, они требовали «еще».
На следующий день перед уроком английского несколько учеников 4»Б», не посещавших продленку, подбежали ко мне и стали взахлеб просить прочитать им тот самый рассказ, который счастливчики из продленки слушали вчера. В начале урока я объявила, что наградой за отличную работу и примерное поведение будет рассказ про Аблезюкина в конце. И даже мой самый активный и беспокойный ученик, Димка Мишняков, обычно доставлявший мне много хлопот, сидел смирно, терпеливо тянул руку, ни разу не выкрикнув ответ!
И вот подошло время достать машинописные странички. Мой 4 «Б» замер в ожидании.
- Ребята, - сказала я, - сейчас я прочитаю вам рассказ, который написал наш с вами земляк, военный журналист Валентин Адольфович Егоров. Сейчас он служит в Петропавловске-Камчатском.
Тут детишек прорвало:
- В Петропавловске-Камчатском полночь! - все разом завопили они.
Я думаю, что читатели старшего возраста поняли, в чем дело. Для новых же поколений необходимо объяснить, что в те годы главным источником информации для нас было радио, причем, одно - Всесоюзное, работало оно в большинстве квартир круглые сутки. И ежедневно в 15 часов по Московскому времени диктор, перечисляя все часовые пояса нашей необъятной Родины, произносил последнюю, самую запоминающуюся фразу: «В Петропавловске-Камчатском полночь».
Бедные мои дети! Они понятия не имели , что такое йогурт, никогда не слыхали о шампуне «Джонсонз Бейби», но зато твердо знали, что Петропавловск-Камчатский - это далеко-далеко, на краю света, где всегда полночь, где темно. И как же там бедный наш земляк служит? И напишет ли он еще рассказы для нас в той тьме кромешной?..
После того как страсти улеглись, а я объяснила детям, что в Петропавловске бывает и вечер, и день, и даже утро, началось собственно чтение рассказа «Как Аблезюкин ходил в гости к Удодову». Счастливчики из продленки вели себя, как посвященные, и свысока поглядывали на тех, кто слушал рассказ впервые. Какими благодарными слушателями все они были! Как полюбили они Аблезюкина! И как благодарна была им я, что они разделили со мной то, что я сама искренне любила.
Конечно, я тут же написала Егоровым об успехе Аблезюкина. Время от времени я получала от Валентина Адольфовича очередной рассказ, но все равно их нам не хватало. Я пыталась растягивать удовольствие. Но рассказы все-таки закончились. Однако оказалось, что с не меньшим энтузиазмом дети слушали их во второй, в третий и даже в четвертый раз. А на последнем уроке каждой четверти стало доброй традицией читать все рассказы от начала до конца. В конце года детишки знали их все практически наизусть и часто в унисон со мной скандировали самые смешные реплики героев. Например, неизменно хором звучал диалог Аблезюкина с продавцом из рассказа «О том, как Аблезюкин был дрессировщиком»:
«- А нос какой?
- Кошачий.
- Нет, из чего он сделан?
- Из Васьки.»
В этот момент класс взрывался хохотом даже тогда, когда мы читали этот рассказ в десятый раз.
Некоторые ребята , в том числе Димка, сами пытались писать рассказы про Аблезюкина. Те листки, вырванные из тетрадки в клеточку, исписанные неровным детским почерком, я отправила на Камчатку Валентину Адольфовичу...
...И вот наступил час моей разлуки с 4-Б. Меня переводили в другую школу. Прощаясь со мной, Димка Мишняков со слезами в голосе просил: «Вы только их не любите так же, как нас, и НАШЕГО Аблезюкина им не читайте!»
Я пообещала ему, что никогда не забуду их, своих первых учеников. Но попыталась убедить его, что Аблезюкин должен «принадлежать народу». Кажется, Димка понял - но, что называется, «умом», а душа его все-таки не хотела примириться с таким раскладом...
И Аблезюкин продолжил свое победное шествие. Он полюбился моим ученикам в других школах. Он стал моей визитной карточкой и палочкой-выручалочкой. Мои воспитанники из драматического кружка Дома пионеров с удовольствием разыгрывали этюды на темы рассказов. И все и всегда по прочтении рассказа о том, как Аблезюкин написал стихотворение и напечатал его в книге, спрашивали «А где же эта книга?»
... Позапрошлым летом ко мне подбежал молодой мужчина с озорными глазами и серьгой в ухе. «Марина Георгиевна! Вы, наверное, меня не узнаете?!» Ну как же я могла не узнать Димку, умолявшего меня почти 20 лет назад не читать другим ребятам «нашего Аблезюкина»! Мы говорили долго, обо всем, вспоминали тот год в 21-ой школе. Вспоминали и Аблезюкина. И я с грустью подумала о том, что до сих пор так и не существует «эта книга», и Дима не может прочесть наши любимые рассказы своей четырехлетней дочке.
Как рада я тому, что вот теперь появилась такая возможность, и что, наконец-то вы держите эту книгу в руках.
Марина Солодовникова
