...Михайлов искусно продлевает свою молодость, постоянно вращаясь в кругу молодежи.  Созданный и возглавляемый  им вот уже третий десяток лет народный  Литературный театр - коллектив с постоянно  обновляющейся кровью, объединяющий молодежь и на нее ориентированный репертуаром и  манерой игры. Что, видимо, и вводит  михайловскую музу в заблуждение относительно своего возраста.  Впрочем, отчего же - «в заблуждение»?  Музе столько лет, на сколько она себя ощущает.

Кстати, род занятий автора сборника налагает отпечаток и на его позицию. Его стихи тщательно срежиссированы, построены  на четко  очерченных образах, многие напоминают лирические пьесы-миниатюры. И лирический  герой  зачастую  alter ego его автора,  может в ряде стихов подчеркнуто, по-актерски,  надеть маску (среди излюбленных - Старика, немощного, тяготящегося  летами и опытом) для того, чтобы донести до слушателя  выношенный парадокс или образ. И слово, как в театре, лишено поэтической многозначности,  оно конкретно, овеществлено, подчинено не музыке, а Мысли.

Всех согревает мысль благая: мол, век живи и век учись.
А мы, того не полагая, с итога начинаем жизнь.
И дней остаток  бесшабаша,  твердим без веры на успех:
Была прекрасна юность наша!  Как и всегда... Как и у всех...

А  идет это, как кажется, опять-таки от бытия автора, привычной ему роли проповедника, учителя  молодых, стремящегося как можно точнее передать им (и нам, читателям) дорогую,  выношенную идею, опыт,  который может пригодиться. Оттого-то, видимо не случайно большинство стихов Михайлова давно разошлись на цитаты и песни того круга, что составляют Литературный театр вместе с его бывшими и нынешними почитателями (а он, ох не узок, этот круг!), и поэтический  сборник, выпущенный областным книжным издательством, лишь закрепляет эту популярность.

С одним  лишь не хотелось бы мне соглашаться в этой изящно  изданной книжке. С ее  названием.
«После молчания» - так назвал  Михайлов  свой сборник, отсылая  знающих к фактам  своей биографии  и - шире - к биографии своего поколения. Но парадокс-то вот в чем - это опять-таки попытка заострить, театрализовать мысль о современниках, частью молчавших,  а частью - не имевших возможности говорить.
К реальному Михайлову думается, этот образ  имеет отношение скорее косвенное. Ибо даже когда он был вынужден формально молчать, его дело