Автор этой строки  - журналист Валентин Егоров, известный большинству калининградцев по телепрограмме «Честь имею!». Месяц назад исполнилось пять лет, как он ушел из жизни.

     Когда-то одну из поздравительных открыток ко Дню всех влюбленных он подписал:  «Валентин. Не святой». Сегодня есть сомнения в этом...

       СПРАВКА

       Валентин  Адольфович Егоров окончил филологический факультет Калининградского университета и аспирантуру, написал диссертацию по творчеству  русского поэта Н.А.Некрасова. Более 30 лет отдал службе в Военно-Морском флоте, был военным журналистом на Камчатке, работал в газете «Страж Балтики», основал и в течение нескольких лет вел телепрограмму Балтийского флота «Честь имею!».  С 2003 года  был заместителем  председателя ГТРК «Россия-Калининград».

     Хобби: автор более ста песен, в основном, для спектаклей народного Литературного театра Дворца культуры моряков.

      На вечере памяти Валентина в филармонии в 2006 году его друг священник отец Маркел, тоже, к сожалению, безвременно ушедший из жизни, сказал замечательную фразу: «Поражало, что при всей огромной работе, которую он исполнял, будучи журналистом, телеведущим, одним из руководителей крупной телерадиокомпании, он это делал  удивительно легко. Не легкомысленно – нет, а именно легко, всегда с улыбкой. Так что никто не мог догадаться о том объеме трудов, которые он вел»

      Хотелось бы добавить -  легко и солнечно. По-моцатовски.

      Когда-то давно на заре туманной юности  друг и однокашник Валентина Владимир Сухов написал о нем такие строки  «Приходит солнце – это Валька...»

    Сухов, автор текстов большинства песен Литературного театра, замечательный, самобытный поэт, но  в этом он был не оригинален. Все что-то подобное, моцартовское, в нем  ощущали.

      Когда мы с Валентином только познакомились, я одну из его мелодий сравнивала с моцартовской, со знаменитой  «Дай ручку, Церлина» из «Дон Жуана»  - такой же легкой, гибкой, интонационно естественной она мне казалась.

 - Не лжи, -  отвечал он мне.-   Тебе не могут нравиться мои песенки.

 - Нравятся, но не все. Эта очень нравится.

   Самое интересное, что песня была вовсе не о любви. А о том, как проклятые империалисты убивают туземцев (дело было в начале 70- годов, песня была к  публицистическому спектаклю «Гитары в бою»)

     А собственно, о любви у него не так уж много песен. Но каких! И на стихи каких поэтов! Тютчева, Гумилева, Левитанского, Тарковского.  «Он когда-то писал стихи и песни на свои стихи, но в какой-то момент понял: зачем  брать плохие стихи, если есть великая поэзия, - рассказывал руководитель Литературного театра Альберт Сергеевича Михайлов.

      Видимо потому, что была такая мощная  литературная составляющая большинства его песен - безупречный вкус профессионала-литературоведа подсказывал ему  выбор - Валентин не считал себя композитором. Когда его спрашивали, сколько у него песен, он полушутя отвечал: «Не песни – стихи. Я тут не при чем».

      Сегодня, слушая записи его песен в авторском исполнении, поражаешься, как прекрасно он подвал именно текст – прочувствовав каждую строчку, каждую фразу и запятую. И уверуешь, несмотря на достоинства музыки, что вначале было слово...

      Тем не менее, в Литературном он, безусловно, считался композитором. Про которого слагали легенды – в буквальном смысле, целый цикл. На одном из вечеров его авторских песен, великий актер Литтеатра Михаил Снапир, в минувшем году тоже безвременно ушедший из жизни,  читал эти юмористические истории в стиле Хармса - «Однажды композитор Егоров...»  Вот некоторые из них

     «Однажды композитор Егоров не подал руки поэту Сухову. С тех пор поэт Сухов пишет для композитора Егорова очень плохие стихи, а композитор Егоров кладет эти стихи на отвратительную музыку собственного сочинения».

    «Однажды композитора Егорова не признал на улице  Тихон Хренников. С тех пор композитор Егоров категорически не посещает съезды Союза советских композиторов»

      Последняя песня, которую он написал, была тоже о любви – хотя и шуточная. 

Михайлов: ставил спектакль, приуроченный к юбилею города – «750-й километр».Там среди прочих  были, разумеется,. и исторические персонажи. «Понадобилась песня  - любовный романс Наполеона, посвященный королеве Луизе. И я обратился к Валику. Он этот романс сочинил.. Но обычно он не только писал гармонию, но и сам напевал, чтобы дать представление актеру, который будет эту роль исполнять, о характере  песни. А тут у него после операции на легкое, голос пропал вообще. И мне все  вокруг говорили: «Ну,  ты что! Как можно! Ты что – не понимаешь, в каком он сейчас состоянии...»  А я как-то так, специально делал вид,  что действительно, ничего не понимаю... И он запел!. Появился голос! Такая  была у него жажда жизни, такое умение жить щедро и творить, несмотря ни на что!» (А.Михайлов).

     Сам Валентин всегда с улыбкой рассказывал, что сочинять музыку он в принципе начал по приказу.-  того же Михайлова: «Надо для спектакля –  значит, надо. Я же военный: лапу к уху, есть».

      Но совсем последнее,  что он сочинил (я не говорю «написал», и поясню, почему), были все-таки поэтические строки.

     В филармонии ко Дню всех влюбленных  мы готовили музыкальный проект  «Ромео и Джульетта» – некая фантазия с использованием музыки разных эпох, на  этот известный сюжет написанной. В том числе -  современный  французский мюзикл. Песни из него уже к тому времени были переведены, но нам  нужен был  свой текст, поскольку концепция  спектакля была другая. Там  полубандитское –  «Короли ночной Вероны, нам не ведомы законы...». А нужно было нечто пафосное на тему, что главное в жизни любовь.

      К тому времени Валентин уже не мог писать – отказала правая рука. Послушав музыку  и уловив ритм, он сказал мне:

     - Бери ручку, - и продиктовал:

 «Этот мир любовью создан, это город, эти звезды,

  Пенье птиц и шум прибоя – это создано любовью

  У любви свои скрижали, кто не знает их – тех жаль мне»

     Я стала возражать:

    - Начало нормальное, а дальше чёрте  что -  скрижали!  Да наш хор такого сроду не выговорит!

    - Ну, не знаю, мне слово понравилось...  

    - А это что за звуки:  «их – тех – жаль»?  Это как спеть?

    Он, видимо, уже  устав, ответил

  -  Ну,  раз такая умная – пиши сама.

     Я думала-пыхтела и написала:

«У любви свои  скрижали, но найдется тот едва ли,

  Кто туда добавить строчку не хотел бы сладкой ночкой».

    Показала ему. Он глянул, иронично улыбнулся

 - Про сладкую ночку - это ты круто заложила...

   ...Многие поэтические томики в нашей домашней библиотеке до сих пор хранят его закладки, а над строчками стихов  карандашом набросана  гармония.

     Но не известен ритм, а  нет  ритма - нет пульса.

     И уже никто не подскажет, как должна  звучать мелодия, например, на эти  стихи Давида Самойлова:

     F                              Am

     Когда уже спасенья нет,

    Gm                G7                    F

     И  опостылел белый свет,

     D7                                    Gm

     И невозможно жить с людьми,

     C7                            F

    О господи, подай любви!

Наталья  Егорова